Казимир Малевич добавочным элементом супрематизма считал вид на планету Земля если не из космоса, то из воздушного пространства, доступного самолетам. Сам Малевич не мог видеть планету с этой высоты, ведь тогда, в начале 20-го века, это было лишь мечтой. Но он проецирует свою точку видения в другое измерение, и из этой позиции транслирует нам увиденное.
Арсений Жиляев в своем проекте становится на похожую позицию. В попытке продолжить линию, заложенную русским авангардом и прерванную по известным всем причинам, он противопоставляет историю искусства классическую, “конвенциональную”, состоящую из смен стилей, но тем не менее привязанную к репрезентативности – схеме авангардной, которая была изначально попыткой изменения самого человека.
Проект Арсения Жиляева похож на музыкальную партитуру, рассматривать его в отдельности, работу за работой, невозможно. В чем-то он напоминает театральные партитуры Соломона Некритина, в нем, как в музыкальном произведении, есть длинные паузы, есть многоголосие, есть вакуум.
Казимир Малевич в “Супрематизме” пишет: “Приветствую вас, художники, за вашу безъязыкость”, дополняет : “обезвесить все – цель музыки. Для живописца природа тоже масса материи цвета”, и заключает- “Человек – это то, что должно быть преодолено”. В произведении Арсения Жиляева мы видим четкую связь с наследием русского авангарда в его стремлении в воздух, в иные измерения, прочь от оков действительности.
Проектирование музея – произведения, которое пытается восстановить основные составляющие “исчезнувшего” по легенде художника искусства раскрывает коды нашего эстетического восприятия. Залы, где есть базовые алгоритмы искусства средневековья, классицизма. модернизма сменяются текстом-линией слов искусственного интеллекта и позволяют почувствовать человеку, “венцу природы”, животный страх.
Дионисий Ареопагит пишет, что мы “пользуемся доступными нам символами, а от них по мере сил устремляемся к простой и соединенной истине умственных созерцаний… после прекращаем умственную деятельность и достигаем сверхсущественного света, в котором все пределы всех разумов”. В произведении “Будни распознавателя образов” Арсения Жиляева есть тот отрыв от реальности в некое другое мета-пространство, которого так не хватает сейчас в действительности, и ,в современном искусстве, в частности. И это стремление связывает эту работу Арсения Жиляева как с опытами первого русского авангарда, так и философией Николая Федорова, а через них со всей духовной традицией русского искусства, и даже больше : ведь палиндром SATOR AREPO TENET OPERA ROTAS впервые появляется в пределах ближневосточных церквей в эпоху раннего христианства.
Слово “образ”, присутствующий в названии проекта является тоже некоторым ключом, который старается расшифровать бортовой компьютер корабля Tenet, а вместе с ним и художник. От микросхем до пространства света, которым наполнены залы выставки, в которых соединяется вся история образности . “Истинная религия одна – это культ всех отцов как одного отца” (Н. Федоров). Глубина, свет и музыкальность – вот основные контрапункты этого проекта, который развивается вне времени в одновременном сочетании нескольких мелодических линий.
_____________________
Арсений Александрович Жиляев (род. 26 июня 1984, Воронеж) — российский художник, куратор, теоретик современного искусства. Родился 26 июня 1984 года в Воронеже. В 2006 году окончил факультет философии и психологии Воронежского государственного университета. С 2006 по 2007 год учился в Московском институте проблем современного искусства. В 2010 окончил Школу Изящных Искусств «Валанд» в городе Гетеборг, Швеция. Лауреат VI Ежегодной Всероссийской премии в области современного искусства «Инновация» 2010 в номинации «Новая генерация». Лауреат российской профессиональной премии в области современного искусства «Соратник» 2010 и 2012.
